Глава 2
Япония
Сентябрь 2003 год.
Каждая с надеждой и ожиданием чего-то волшебного, ведь мы летим в Японию.
Шагнув на трап самолёта, вдохнула полной грудью. Тёплый влажный воздух, запах моря. Мы прилетели в международный аэропорт Кансай в Осаке. Огромный комплекс сооружений, построенный по проекту Ренцо Пиано на искусственном острове, насыпанном посреди Осакского залива.
"Нихон-ни ёукосоу!" (добро пожаловать в Японию, японский)
Регистрация прошла без проблем, и, несмотря на долгую дорогу, все были в отличном настроении. На выходе из аэропорта нас встречал белый минивэн. Рассевшись по местам, помчались вперёд к будущему, каждый, конечно же, к своему, по скоростной дороге.
— Девочки, кто знает, что за город, в котором мы будем работать? — спросила рыженькая Оля из Питера.
— Девочки, вы хоть карту смотрели? — поинтересовалась в ответ Катя, блондинка с красивыми голубыми глазами.
— Девочки, город Гифу находится в... Гифу! — засмеялась Алёна. — Да, масло масляное, префектура тоже Гифу. Это центральная Япония.
— Ладно, сейчас проведу для вас лекцию, – сказала ещё одна Лена. Нас оказалось четыре Лены, две Оли, две Наташи и одна Катя.
Лена достала блокнот и зачитала:
— Город Гифу сыграл важную роль в истории Японии из-за своего расположения. В период Сэнгоку ("период Воюющих царств" с 1467 по 1615 годы, период постоянной Гражданской войны и социальных потрясений) различные военачальники, в том числе и Ода Нобунага, использовали этот район в качестве базы в попытке объединить и контролировать Японию. Также Гифу продолжал процветать после объединения Японии как важная шукуба (почтовая станция периода Эдо 1603-1867гг), а позже как один из центров моды. Национальное правительство назначило его основным городом.
Мы с восхищением посмотрели на неё.
— А ты серьёзно подготовилась, — засмеялась Катя.
— Конечно! Надо же о чём-то с японцами разговаривать, — Лена важно поправила очки.
Девочки прыснули от смеха.
— Да-да, именно об этом и надо! Особенно если не знаешь японского, — заметила Оля. — Лично мне есть о чём поговорить с мужчинами даже без знания японского.
Кроме того, что мы совершенно не знали японского, лишь некоторые зазубренные фразы типа "четте матте кудасай" (подождите,пожалуйста) или "нихонго вакаримасэн, ощиетте кудасай" (я не знаю японского, объясните, пожалуйста!), мы ещё понимали, на какую работу ехали.
Сначала нас привезли в мэрию, где сделали фото и оформили наши карточки иностранцев. Их надо было всегда носить с собой. А вот паспорта забрали, они в Японии не нужны, и, не дай бог, потеряются.
Вскоре минивэн остановился в узкой улочке у небольшого двухэтажного здания. Работник помог вытащить чемоданы и указал на вход.
Наши апартаменты на следующие полгода! Большая квартира на втором этаже, похожая на общежитие, очень чистая и уютная. Несколько маленьких комнат,общая кухня и туалет с ванной на всех. Мы поделились на пары и пошли выбирать комнаты.
Нам с Олей досталась самая последняя в конце коридора. Совсем крошечная, с двухъярусной кроватью и маленьким телевизором. У стены напротив кровати был втиснут низенький столик, стулья отсутствовали. Понятно, что за таким можно сидеть только на полу. А вот встроенный шкаф был очень глубокий, в него вошли даже наши чемоданы, а иначе их и ставить было бы некуда.
— Блин, да в этом шкафу спать можно! — рассмеялась Оля, заталкивая чемодан в шкаф.
— Если кому-то не хватит комнаты и кровати, можно предложить шкаф, — пошутила я.
Стены были оклеены светлыми обоями. На полу серое ковровое покрытие. Все просто и ничего лишнего.
Я уселась на широкий подоконник и, распахнув окно, высунулась на улицу. Тёплый ветер ласково тронул мои волосы.
— Вау! Как тут красиво!
Вымощенная улица выглядела очень уютной в тёплом свете фонарей и сверкала чистотой.
— О, из нашего окна видно вход! — Я сама не поняла, почему меня это так обрадовало. Наверное, что по вечерам будет приятно вот так сидеть на подоконнике, потягивать вкусный чай из красивой чашки и разглядывать прохожих. Одно но! Наш рабочий день начинался именно вечером.
— Я буду спать наверху, – сообщила мне Оля и принялась застилать постель новеньким бельём, которое мы получили на входе. А ещё нам выдали невероятно мягкие плюшевые одеяла, в которые хотелось укутаться с ног до головы.
— Ладно, — сказала я, спрыгивая с подоконника, — значит, я внизу.
И плюхнулась на свою кровать. Для меня не имело значения, где спать. Я была в каком-то невероятном волнении и в предвкушении новой жизни. Я словно попала в сказку, в другой параллельный мир. А ещё я была свободна и открыта для новых приключений, вернее, впечатлений.
Вечером мы собрались на кухне поужинать. Она была очень просторная, с большим столом посередине, несколькими шкафами у стены, раковиной и газовой плитой на три конфорки. Окно на полстены и такой же широкий подоконник, как у нас в комнате.Больше всего меня впечатлила мойка, она была просто огромной.
Лена доставала из шкафа и расставляла на столе красивые кружечки. Оля жарила тосты, а затем мазала их джемом. Это всё, на что у нас хватило фантазии в первый день нашего пребывания в Японии. Хлеб был не просто мягким, а воздушным и пах совершенно по-другому, не как русский. Клубничный джем почти без ягод и больше походил на желе. Звякнул тостер, подавая Оле очередную порцию тостов. Ароматный запах чая поплыл над кружками, наполняя собой всю кухню.
— Мммм, как вкусно пахнет, — сказала Наташа.
— Всем привет, — поздоровались с нами две вошедшие светловолосые девочки, они приехали на контракт несколько месяцев раньше нас. И перед работой вышли познакомиться.
— Я Ева! — Очаровательно улыбнулась первая, невысокого роста.
— Я Эрэна, то есть Лена, но для японцев Эрэна, так как в японском нет звука "Л"!
Вероятно, японцам нравятся блондинки, подумала я, машинально поправив свои тёмные с бордовым отливом волосы.
— Вас уже поделили по клубам? — спросила Ева.
— Мы что, разве не в одном клубе работать будем?
— Нет, у хозяина их два, один здесь, внизу, а второй только открывается, на соседней улице.
На кухню зашёл сам хозяин клубов. Симпатичный японец лет сорока. Правда, очень суетливый, что создавало впечатление нервозности. Ещё он любил выдать какую-нибудь пошлую шуточку на русском. Мат — часто первое, что учат иностранцы, он не исключение.
— Ну как? Устроились? — поинтересовался он. Потом окинул каждую из нас взглядом и вызвал некоторых девочек сделать шаг вперёд.
— Вы выходите на работу в новый клуб "Miss international", остальные в клуб внизу? — вынес вердикт он. — Девочки, всем выспаться, завтра к 18:30 красивыми спуститься для работы вниз, – попрощался и покинул нас.
Новый клуб находился на Янагасе — улице ночных развлечений. Мы с Олей и ещё несколькими девочками попали в тот, что на первом этаже в нашем доме, с красивым названием "You and heart" (ты и сердце). Минус, что этот клуб находился далеко от основной улицы с ночными развлечениями, мало шансов, что будут заглядывать случайные прохожие в поисках места для вечернего времяпрепровождения. Зато плюс, что нам не надо было никуда идти, только спуститься вниз. То же самое, что работать дома!
....
— Итак, девочки, работаем мы с воскресенья по четверг с семи вечера до двух ночи, – объяснял нам тенчё (менеджер клуба), через девочку-переводчика.
Мы нарядные и накрашенные стояли полукругом перед ним в отдельной комнатке.
— В пятницу и субботу в клубе проходит дискотека, поэтому в эти дни вы заканчиваете работу в час ночи. По желанию можно приходить на дискотеку и развлекать гостей. За напитки, которые будут заказывать клиенты на дискотеке, тоже идут комиссионные, — продолжал он.
— Остальные тонкости работы вам объяснят девочки, которые уже работают. Слушайте их, смотрите на них и учитесь. А теперь за работу! — он указал рукой на дверь.
Конечно же, наша милая Лариса Константиновна готовила к работе, занимаясь с нами японским. Но, к сожалению, она была очень далека от этой самой работы. Она не знала системы и всех тонкостей. Хостессу недостаточно быть просто красивой. На такую работу надо ехать с холодным сердцем и расчётливым трезвым рассудком, иначе денег не заработать. У меня отсутствует первое, и по этой причине временами помутнения со вторым. На самом деле расчётливых девушек с холодным сердцем, которые приезжают на контракт в первый раз, очень мало. Попав в какой-то странный мир, в другое измерение, мы все теряли голову, влюблялись, заводили бойфрендов, и забывали зачем прилетели.
Первое слово, которое мы сразу выучили, – окякусан (гость, японский). Окяксан в Японии – равно бог! Его надо приветствовать хором, поднявшись с диванчиков, если девочки не сидят с гостями за столиками: "Иращаимасе!" (добро пожаловать, японский). Провожать тоже хором: "Домоаригатогозаимащита" (спасибо, что вы к нам зашли, японский).
И вот, нам предстояло узнать, как покорить бога, вернее окяксана, чтобы он приходил снова и снова, снизойдя до нас, смертных.
Мы девочки-Hostess.
Одни считают нас беспутными девками, другие преклоняются как перед королевами. Кто-то называет кицунэ (лисица, японский), потому что мы околдовываем мужчин своими чарами и увлекаем в желанный мир иллюзий, где каждый из них бог. Кто-то нас проклинает, кто-то завидует и лишь немногие знают, что мы трудимся в поте лица изо дня в день каждый вечер, чтобы создать ту незабываемую атмосферу праздника, которой так не хватает в обычной жизни.
В общепринятом понимании хостесс (профессия) – лицо компании, администратор. Хостесс должны привлекательно выглядеть, быть учтивыми, в большинстве случаев владеть одним или несколькими иностранными языками. В их задачу входит встреча и развлечение гостей.
В Японии все немного иначе.
Здесь клубы с хостесс — распространённая система ночного отдыха и заработка, и часть японской культуры. В конце девяностых-начале двухтысячных были популярными клубы с девушками-иностранками, прилетавшими работать по контракту. Их приглашали из России, Украины, Румынии, Молдовы... Клубам они обходились дешевле, чем услуги местных, в том числе гайкокуджин (иностранцы, японский), проживающих в Японии. Но грянул кризис, и поток контрактов пошёл на спад.
— Обязательно приглашайте "кексов" на дохан. Кексами мы между собой называем окяксанов – пояснила Эрэна, – потому что в месяц надо делать четыре дохана, если нет ни одного, вам будет пенальти и комиссионные урежут.
— А что такое дохан? — поинтересовалась Катя. Мы сидели на красных велюровых диванчиках для вэйтинга (от английского слова wait – ждать). Гостей ещё не было!
— Дохан, это когда идёшь ужинать с окяксаном перед работой, потом возвращаетесь вместе с ним в клуб, но на час позже. Он должен отсидеть в клубе два сета, то есть два часа. Заплатить гостю придется чуть больше, тебе из этих денег идут комиссионные, а клубу гарантия, что сегодня ты отработала зарплату и приносишь доход.
— Боже, как всё сложно, я ничего не поняла, — поправила очки Лена.
— Ничего сложного, втянитесь в процессе работы. Да! Вы должны придумать себе псевдонимы для работы, так как в клубе не должно быть девочек с одинаковым именем. Так что переименовывайтесь.
И мы начали думать. Одна Эрэна в клубе уже была, значит, мне следовало выбрать другое имя. Я со своей скудной фантазией размышляла недолго и стала Яной. Мне показалось, что это имя легко произносить и просто запомнить. В результате наших раздумий у нас появились Анита, Пенелопа, Анжелика, Шерон, Натали.
— Эрэна, – осторожно позвала её Пенелопа, — а на тех самых доханах что надо делать?
— Идти в ресторан и есть! — улыбнулась Эрэна.
— Только есть? – понизила голос Пенелопа. — А они не будут требовать, чтобы мы с ними спали? – добавила почти шёпотом, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос. — Нам говорили, что этого делать не надо!
— Нет конечно, — нахмурилась Эрэна, — мы не должны с ними спать, разве только... ты сама этого захочешь. Но надо делать так, чтобы никто не узнал, иначе могут отправить из Японии обратно на родину.
— Девочки, не путайте хостесс с проституцией, — к нам подошла Ева. — Спать с гостями не входит в наши обязанности. Для этого существует множество других клубов с очень обширным выбором секс-услуг. Например, "Сопрандо" (от английских слов soap мыло и land земля), стоят они доступно, так что никаких проблем у мужчин с этим нет, заплатил и получил.
— Блииин, так интересно... Это как публичный дом, что ли, типа улицы красных фонарей? — спросила Шерон.
— Типа того, — Ева села на диван и положила себе на колени красивый платочек. — Только без конкретного секса, то есть прямого проникновения в предназначенное природой место. В Японии проституция запрещена, но японцы знают, как обойти закон. Поэтому секс происходит с проникновением в другие места.
Мы слушали её, почти раскрыв рты.
— Да ладно вам, девочки, – засмеялась Ева, прикрыв рот рукой. — Ведь, кроме обычного секса есть ещё оральный, анальный, петтинг, руки в конце концов!
— Ааааа, понятно... — протянули мы хором.
— Ладно, а чем мы будем здесь заниматься? — подала голос Анжелика, рыженькая девочка с веснушками.
— Как это, чем? — мы, типа гейши, — Ева снова прикрыла рот рукой и засмеялась. — Вам что, промоутер не объяснил?
— Да объяснила, — мол, за мужчинами ухаживать, развлекать их, караоке петь, разговаривать, — вздохнула Наташа.
— Все верно. Мужчины после работы приходят в клуб отдохнуть, а мы им создаём атмосферу, чтобы они могли как можно больше расслабиться, забыть о работе. Кто-то приходит за общением, а некоторые просто хотят молча провести время в компании красивой девушки. Многие мужчины работают вдали от семьи, идти домой, где их никто не ждет, нет никакого желания. А здесь им всегда рады. Нужно дать мужчине то, что он хочет...
— А разве не секса хотят мужчины? — перебила Еву Шерон, — в России, так кажется, всем только этого и надо.
— Девочки, – Ева снисходительно улыбнулась, — безусловно, они хотят секса, но это же японцы, у них не такие мозги, вернее, другая культура. Конечно, они могут заплатить и получить, но ведь интереснее ходить и добиваться девушку. Это как игра в охотника, как скоро ты загонишь жертву и получишь её. Но, опять же, это не про всех. Часто начальники приходят сюда со своими подчинёнными или клиентами, потому что так удобно. С подчинёнными, — чтобы те отдохнули, ведь в Японии очень развита иерархия, поэтому в ресторане обычно тот, кто занимает положение ниже по статусу, ухаживает за всеми. А здесь ухаживаем мы. И клиентов приводят, чтобы забыть о бизнесе и стать немного ближе, чтобы быть как бы на одной волне.
Открылась входная дверь, и колокольчик мелодично зазвенел, оповещая всех о том, что пришёл окяксан. Все девочки быстро встали и громко сказали: "Иращаимасе!"
В зал зашёл мужчина лет сорока, в костюме, белой рубашке и галстуке. Все дружно поклонились. Тут же к нему, кланяясь, подскочил стафф и жестом пригласил пройти. Он провёл его в мягкую зону со столиком. Зон было несколько, одни больше, другие меньше. Красные велюровые диваны, широко раскинув руки-валики, манили сесть и расслабиться. Перед ними блестели невысокие столики под мрамор, придавая особое настроение. Мягкая зона излучала атмосферу благополучия, успеха, солидности, презентабельности, но в то же время была не лишена уюта. А приглушённый свет создавал некий интим. При таком освещении девочки становились красивее, а мужчины брутальнее.
Стафф вернулся к небольшому шкафчику, похожему на микроволновку, открыл его и вытащил оттуда маленькое белое полотенце, свёрнутое в трубочку. Вернулся к столику и протянул полотенце гостю. Тот сразу же вытер руки и протёр лицо, аккуратно свернув, положил рядом.
Мы заворожённо наблюдали за его действиями, это была какая-то фантастика, точно другой мир.
Сразу подумали, что этот клиент, скорее всего, важная "шишка", поэтому стафф прямо расстилается перед ним. Но оказалось, что так встречают всех клиентов и тех, кто в костюмах, и тех, кто в обычной одежде, даже тех, кто в робе. Мы забыли первое правило: окяксан равно бог! А ещё, восемьдесят процентов клиентов были в костюмах. Наличие которого не говорит о высоком статусе, потому что в Японии строгий дресс-код, работники фирм ходят в костюмах. Таких мужчин называют "кайщаин" (работник фирмы, японский), а девочки между собой их называли "белые воротнички". О статусе мужчины проще было судить, исходя из его возраста, чем старше мужчина, тем вероятнее, что он занимает высокое положение.
— Ева! —стафф сделал жест рукой, указывая в сторону гостя, — пятый столик.
Ева поднялась и грациозно продефилировала к столику. Там она остановилась напротив окяксана, поклонилась, что-то сказала ему. Окяксан расплылся в улыбке и кивнул. После этого Ева села рядом с ним. Стафф, опустившись на одно колено, что-то спрашивал. Затем вернулся к бару, и вот он уже с подносом, на котором возвышаются ведёрко со льдом, бутылка виски и пара стаканов, спешил обратно к столику.
— Девочки, у вас с собой есть зажигалки? — поинтересовалась Эрэна.
— Нет, — покачали головами, — мы не курим.
Эрэна сходила к бару и вернулась с пятью зажигалками. Раздав их нам, сказала:
— Обязательно купите зажигалки и носите с собой, кексам нужно будет подкуривать сигареты, как только он вытаскивает сигарету, вы уже должны быть наготове с зажигалкой. Только очень близко к лицу не подносите и слишком далеко тоже плохо, тогда кексу придётся тянуться. В общем, потренируйтесь пока здесь друг с другом. И да, нужно менять пепельницу, как только в ней окажется второй окурок, не больше. Пепельницы должны быть чистыми.
Снова зазвенел колокольчик, все девочки подскочили: "Иращаимасе!"
В клуб зашла компания из пяти мужчин, все были в костюмах и белых рубашках, на шее каждого аккуратно завязан галстук. Стафф проделал тот же ритуал. В этот раз нас покинула Эрэна, стафф внимательно окинул нас взглядом и выбрал Аниту, Шерон, Натали и меня.
— Смотрите, что буду делать я, и делайте так же, — сказала Эрэна.
Подойдя к гостям, Эрэна поклонилась. Мы последовали её примеру.
— Можно, мы присядем? — спросила она гостей, указывая рукой на диван.
— Ничёсебе, у них ещё и разрешения сесть надо спрашивать, — прошептала Шерон.
Гости кивнули, и мы расселись рядом с ними.
— Девочки, очень нужная фраза "суватте ий дэс ка?" (можно мне сесть? - японский) — учила нас Лариса Константиновна. В моем блокноте она так и была помечена как "важная фраза".
— Прежде чем сесть с гостем за стол, надо будет спросить у него разрешения, — нас тогда это очень веселило. Все мы, конечно, знали, что клиент всегда прав, но вот что клиент равно бог, ещё нет!
В течение вечера тенчё вызывал каждую из нас, чтобы сфотографировать.
— А фотографирует-то зачем? — Шерон вытащила помаду и подкрасила губы.
— На рекламный щит перед входом, — объяснила Ева, — чтобы гости сразу видели, какие девочки работают в клубе.
— Ничёсебе, это, типа, подходим мы им или нет?
— Да, клубов много, конкуренция большая. Так выше шанс, что, увидев привлекательных девушек на фото, гость решит зайти. Ведь, если вам один ресторан предложит обычное меню, а другой – с фото блюд, вы какой выберете?
— Конечно тот, где есть фото блюд, мы ведь японского не знаем, — Пенелопа сняла очки и покрутила их в руках.
— Ну вот, и здесь так же! Все хотят меню с фото блюд!
— Ладно, пусть разглядывают нас и решают, кто же аппетитнее, — пошутила Шерон. Мы все засмеялись.
...
Первый рабочий день был сумбурным, к счастью, я знала особенности этой работы, хотя мой опыт был незначительным, мне было проще, чем остальным. И всё равно мое сердце начинало учащенно стучать после того, как я слышала:
— Яна, третий столик!
Коленки начинали предательски дрожать, когда я подходила к мягкой зоне. Язык прилипал к нёбу и не хотел шевелиться, когда я пыталась произносить фразы на японском. Руки тряслись, и я боялась пролить виски мимо бокала. Гость представлялся в начале беседы, но имя быстро вылетало из головы, вытесненное множеством других имен, которые я уже слышала до него. К тому же, мой мозг никак не хотел принимать в себя эти незнакомые, непонятные мне имена. Вернее, фамилии. В Японии представляются и обращаются друг к другу по фамилии, с вежливым суффиксом "сан".
— Работа хостесс — создавать соответствующую атмосферу, в которой окяксан может расслабиться и получить удовольствие от посещения клуба, — эти слова я повторяла как мантру.
Мне хотелось быть похожей на Еву, она была профи в своей профессии. Рядом с ней мужчины, как мне казалось, чувствовали себя лучше и увереннее. Расстёгивали пиджаки, ослабляли узел галстука, расслабленно облокотившись на спинку дивана. Делали широкие жесты и даже позволяли себе громко разговаривать. Они становились щедрыми, ведь за каждый заказанный коктейль они получали ослепительную улыбку и тонны благодарности не только во взгляде, а каждая произнесённая ими фраза получала всплеск признания:
— Надо же, Танака-сан, Вы работаете в администрации, это ведь такая серьёзная работа! Наверное, очень устаёте! – восхищённо произносила Ева. И Танака-сан начинал чувствовать себя невероятно важным, даже если он всего лишь перекладывал бумаги, находясь в подчинении у вышестоящего лица.
Я хотела так же, как она, искренне и заливисто смеяться над шутками гостей. Но пока не понимала ни одной, поэтому глупо улыбалась, приводя клиентов в замешательство. Потом они вспоминали, что я только прилетела и не знаю японского. Некоторые раздражались, другие снисходительно пытались объяснить смысл шуток на пальцах.
Девочки старались нам помогать, но на самом деле делились далеко не всеми секретами ночного бизнеса. Для них мы были конкурентки.
Никто из них не сказал о том, что многое зависит от стаффов, которые рассаживают девочек по столикам. И если начать конфликтовать с одним из них, тебя вообще перестанут подсаживать к гостям, и тогда о комиссионных можно забыть. Стаффы – парни с Филиппин – держались очень важно. Почти что боссы. Белые накрахмаленные рубашки украшали галстуки-бабочки. Стрелки брюк отутюжены так тщательно, что о них, казалось, можно порезаться. Завершали образ жилетки в тон брюк. Всегда идеально выбриты, с уложенными волосами. И обращаться к ним надо было как к боссам. Но, если удавалось с ними подружиться, то уже не стоило переживать о бизнесе, они начинали рекомендовать тебя самым выгодным клиентам. И так настойчиво, что гостю ничего не оставалось делать, как соглашаться, даже если он пришёл к другой девочке.
И никто не поведал о том, что с первой минуты выхода на работу мы уже не можем быть подругами, мы — конкурентки!
За первый день работы нам удалось уяснить, что окяксан платит за время, проведённое в клубе, за каждый час, просиженный на красном диване, и надо постараться удержать его на том самом диване как можно дольше. Но даже не это главное!
Главное, сделать так, чтобы гость захотел вернуться на этот красивый бархатный диванчик и снова пригласить тебя составить ему компанию. И вот только тогда тебе начнут начислять комиссионные. Потому что гостю надо будет сделать реквест (дополнительно оплатить твоё время, проведённое с ним). Поэтому реквесты стали целью нашей работы. Чем больше реквестов за неделю, тем выше комиссионные.
— Яна, ты что сидишь? — Эрена вопросительно посмотрела на меня, когда мой гость удалился в туалет.
— А что делать? — спросила я, не понимая вопроса.
— Иди бери ощибори и жди его у выхода из туалета, — подсказала она мне шёпотом.
Я захлопала глазами, кивнула и, вскочив с дивана, быстрым шагом пошла к мини-холодильнику за ощибори. Ощибори влажные и холодные, сентябрь в Японии – жаркий месяц.
— Яна, ты взяла у гостя номер телефона? — поинтересовалась Ева.
— Нет, – ответила я. — Как я ему буду звонить? У меня пока нет телефона...
— Зато рядом с клубом есть телефонная будка, зелёная такая. Можно звонить из неё. Ты понравилась гость, он угостил тебя коктейлем. Надо позвонить ему после того, как он ушёл из клуба и поблагодарить за то, что провёл время с тобой.
— Что, прости? Я его должна поблагодарить за время, проведённое со мной? — я была в растерянности.
— Именно. Ведь он пришёл в клуб, потратил здесь время и деньги, а мог бы пойти и потратить их в другом заведении. К тому же, он сразу сделал тебе реквест. Значит, он может стать твоим постоянным клиентом. А если он долгое время не приходит в клуб, то можно позвонить ему, спросить, как дела, и пригласить прийти. Сказать, что очень скучаешь и хочешь его видеть.
Меня переполняла благодарность к Еве, за то, что она всему учит, но много пока не понимала.
— Ну, я же совру, если скажу, что скучаю, — наверное, я неправильная хостесс.
— Яна, ты как маленькая. Они понимают, что это часть работы, но каждый мужчина хочет слышать, что по нему скучают и его хотят видеть, и они готовы за это платить.
— Отсукаре сама! (хорошо поработали, японский), — произнес тенчё по завершении рабочего вечера, мы снова стояли перед ним полукругом в маленькой комнатке.
— Отсукаре самадэщита! – ответили мы хором.
— Идите отдыхать, завтра с новыми силами в новый рабочий день. Оясуми насай (спокойной ночи, японский).
Поднявшись наверх, мы с девочками собрались на кухне, никто не хотел спать, настолько нас переполняли эмоции, все желали ими поделиться.
— Не, ну а что, это же не работа — мечта! Ты пьёшь, а тебе за это ещё и платят, — радовалась Оля.
— Кстати, когда я выпила, мне показалось, что я сразу же стала всё понимать, — Шерон потрясла своими светлыми волосами и собрала их в хвост.
— Т-точно, — икнула я.
— Так что нам надо купить для работы? Мне негде было записать, я не запомнила, — спросила Анжелика.
— Вот! — Шерон подняла указательный палец. — Первое — блокнот и ручку, чтобы всё записывать. Второе — зажигалку, чтобы прикуривать клиентам сигареты, третье — носовой платок, чтобы протирать запотевшие стаканы, четвёртое - маленькую сумочку, куда можно все это сложить. Завтра все идём за покупками.
— Ладно, девочки, мы, наверное, спать, — Оля потянула меня за рукав.
— Ага, всем оясуми насай (спокойной ночи, японский), — и мы с ней удалились к себе в комнату.
На следующий день за завтраком мы обсуждали, где же нам приобрести все необходимое.
— Да вон рядом хякуйеншоп, там всё и купите, — сказала Алёна и налила чай в красивую чашку. Она попала на работу в другой клуб, поэтому мы встречались только дома.
— Алён, что за "хякуйеншоп"? покажешь? — попросила Оля.
— Это магазин, где всё по сто йен (магазин фиксированных цен, где все по 100 йен, тогда ровнялось одному доллару), вы удивитесь, там чего только нет. Это, можно сказать, рай для тех, кто не любит ходить по магазинам, и хочет приобрести сразу всё и дёшево, — объяснила Алёна.
Хякуйеншоп встретил нас с, что называется, распростёртыми объятиями! Это был даже не магазин, а достаточно большой закуток, расположенный на соседней крытой улице. С розовой вывеской "Daiso". Он имел три достоинства: он был большой, дешёвый и работал допоздна. Да, ещё одно, четвёртое — был совсем рядом.
Алёна нас не обманула, удивляться, действительно, было чему. В хякуйеншопе можно было купить почти всё, начиная от зубных щёток и заканчивая сахаром. Мы ходили между стелажами и разглядывали товары, как экспонаты в музее. Хотелось набрать всего и сразу. Через час мы с полными корзинами подошли к кассе. Оказалось, что цена на каждый товар хоть и небольшая, но всё вместе выходит в приличную сумму. Переглянувшись, решили, что нам надо всё.
— Очень миленько, так приятно в душ ходить будет! — умилялась я, укладывая принадлежности для душа в розовенькую пластиковую корзиночку. С утра я заприметила такую у девочек, красиво и удобно. Заодно прихватила и розовую мочалку...
— Лак для ногтей очень даже ничего, — отозвалась Оля, разглядывая маникюр.
— Здорово, что даже приправы там можно купить! Не магазин – находка!
Так хякуйен-шоп попал в список наших любимых магазинов.
...
Я подошла в зону, где сидит Ева с двумя японцами лет за сорок. Оба "белые воротнички". Увидев меня, они прервали разговор и поворнули головы в мою сторону. Смотрят внимательно, с интересом. От их взгляда сразу захотелось проверить, всё ли у меня в порядке с причёской и макияжем.
— Саватте ий дэс ка? (можно потрогать, японский), — спросила я, поклонившись.
Ева залилась смехом, а две пары чёрных глаз посмотрели на меня в недоумении.
Я стояла, как вкопанная, не понимая, что не так, и ещё раз повторила:
— Саватте ий дэс ка?
— Простите, Яна хотела спросить "суватте ий дэс ка?" (можно сесть, японский) — пояснила им Ева. И тут оба японца начали хохотать. Я быстро моргала и уже готова была разрыдаться. Один из них, продолжая смеяться, хлопнул по дивану рядом с ним, приглашая сесть.
— Я вроде так и сказала, – произнесла тихонько я.
— Нет, ты вместо "суватте" (садиться, японский) сказала "саватте" (трогать, японский). В японском нельзя путать буквы, иначе смысл совершенно искажается. Ты спросила "можно ли потрогать?" — Ева снова рассмеялась.
Я почувствовала, как щёки вспыхнули. Хорошо, что у меня смуглая кожа, и не видно, как я краснею. Японец, рядом с которым я села, неожиданно хлопнул мне по плечу, я подпрыгнула от неожиданности.
— Да ладно, всё хорошо. Можно и сесть, можно и потрогать! Я Казуо, а ты? — спросил он как-то по-дружески. И улыбнулся очень располагающе.
— Яна дэсу, — выдохнула я.
— Закажи себе что-нибудь выпить Яна-чан, — и он махнул рукой, подзывая стаффа. Выдохнула ещё раз, значит, мне не надо самой просить его заказать напиток. Очень хотелось выпить, чтобы расслабиться.
Когда принесли мой коктейль, мы чокнулись стаканами:
– Канпай!
После первой порции я почувствовала, как напряжение постепенно спадает, вроде и не так уже страшно говорить по-японски. А он, исправляя мои ошибки, так мило улыбался, что даже не обидно...
Я отпила глоток, откинулась на спинку дивана и положила ногу на ногу.
Ева кашлянула. Я вопросительно посмотрела на неё. Она покачала головой, я нахмурилась, потому что ничего не поняла.
— Яна, нельзя сидеть, положив ногу на ногу, это не по этикету, — прошептала Ева. Я быстренько скинула ногу обратно и выпрямила спину.
— Да ладно тебе, — сказал ей Казуо, – пусть сидит, как ей нравится.
— Ты смешная! — произнес он, обращаясь уже ко мне, — Мне нравится!
Обычно мужчины говорят: "Ты красивая!". А такой странный комплимент я получила впервые, но звучал он необычайно приятно. Ещё и пара выпитых коктейлей... Его мягкий и тихий глос ласкал слух. И не важно, что половину из того, что он говорил, я не понимала. Главное, что он продолжал свой монолог и не втягивал меня в диалог, принимая лишь моё кивание, в знак того, что я с ним согласна.
Это правило — всё время держать спину ровно и не закидывать ногу на ногу, давалось мне с трудом. Невероятно тяжело сидеть так несколько часов. И огромное облегчение, когда можно откинуться на спинку дивана и расслабиться. Что я и сделала, когда вернулась на вэйтинг.
— Устала? — Пенелопа отложила учебник японского и с сочувствием посмотрела на меня.
— Да, всё тело уже болит от ровного сидения, — я повращала головой, разминая шею.
— Слушай, а зачем платок класть на колени, когда сидишь с гостем? — спросила Пенелопа.
— Чтобы сохранить эстетичный вид, когда сидишь в короткой юбке, и не "сверкать" бельем, — объяснила я, с удовольствием укладывая ногу на ногу.
— А, типа "не искушай!" — понимающе кивнула она.
— Не завлекай, — отозвалась я. Это развеселило, мы не удержались и рассмеялись.
После работы мы собрались на кухне поделиться шедеврами этого вечера.
– И так, кому сегодня пальму первенства за лучшую японскую фразу? – поинтересовалась Шерон.
– Твоё "можно ли потрогать" ещё ладно, – смущённо улыбалась Пенелопа, после моего рассказа, – а я вот сегодня, чокаясь, сказала: "Чин-чин"...
Мы все прыснули от смеха.
– Ага, забыла, что девочки предупреждали, - она вертела очки в руках.
– И что кексы? Оценили?
– Им весело было, я сначала чуть стакан не выронила, когда поняла, что сказала, – уже более расслабленно рассказывала Пенелопа, – но они очень по доброму смеялись.
– Мне кажестя, что кексам даже нравится, когда мы что-нибудь как ляпнем, – следала выводы Анжелика.
Дело в том, что "чин-чин" по-японски означает член. Тот самый, которым обладает только мужская половина. Да, вот так всё просто. Просто член, просто по-японски.
...
Постепенно мы начали втягиваться в работу, но каждый день узнавали что-то новое.
В один из вечеров, поднимаясь домой после работы, Оля зачем-то вставила ключ от нашей комнаты в замочную скважину двери в офис, который находился прямо перед входом в нашу квартиру. Он плавно скользнул в отверстие, словно для него и был создан. Мы переглянулись. Оля осторожно повернула ключ и никакого сопротивления не почувствовала. Замок приветливо щёлкнул.
— Подошёл? — шёпотом спросила я.
— Да, — еле слышно ответила Оля.
Мы оглянулись на лестницу. Никого. Девочки давно дома после работы. Это мы бегали в стойеншоп за специями для салата.
Оля осторожно толкнула дверь, и та открылась. Мы оказались в маленькой полутёмной комнате, в которой уместилось бы от силы три-четыре человека. Сбоку у входа комод из пластика, небольшой стол, стул, шкаф. Мы пока сами не понимали, зачем вошли сюда и что хотели найти. Обычное любопытство или желание раскрыть некую тайну. Никакой тайны мы не узнали. Лишь обнаружили стопку наших паспортов в верхнем ящике комода. Не найдя больше ничего интересного, мы вышли и заперли дверь. Заговорщически переглянулись. — Точно, — кивнула Оля, поняв мои мысли. — Пошли, — согласилась я. И мы быстро спустились по лестнице. Передвигаться старались как можно осторожнее, чтобы не нарушить тишину города, погружённого в сон. Лишь фонари приветственно встретели нас тёплым светом. И вот перед нами дверь, на которой красуется надпись "You and heart". Оля осторожно поворачивает ручку и толкает её, та не поддаётся. Отлично, значит закрыто, и никого внутри нет. Ключ вошёл в скважину как по маслу, поворот, ещё поворот... щелчок замка. Бинго! Я чуть не запрыгала от радости. — Не шуми, — предостерегла меня Оля. Дверь податливо отворилась, и мы очутились в темноте пустого клуба, в котором проводили по семь часов в день. — Класс! Значит, у всех одинаковые ключи, которые подходят ко всем комнатам, — предположила я. — Ну да, ну да. И к нашей тоже, — задумчиво произнесла Оля. — Это уже не так весело. Делать в пустом тёмном клубе нам было нечего. Мы, заперев его, вернулись в квартиру.
.....
Девочки уже собрались на кухне на вечерние посиделки, в которых мы с Олей перестали принимать участие. Уставали от общения на работе, поэтому шли спать. А с утра вставали и учили японский. Шла вторая неделя работы. С гостями было очень трудно. Не в смысле с самими гостями, а в том смысле, что нужно было обзаводиться собственными, иначе денег не увидеть. Мы же прилетели зарабатывать.
Нам выставили строгие правила по комиссионным не только с бонусами, но и с пенальти, если не выполняешь норму. Новые посетители в клуб почти не заходили, а постоянные клиенты редко меняли девочек. Нам приходилось сидеть с окяксанами на хелпе, пока та, которой был сделан реквест, сидит с другим гостем. За хелпы комиссионные не шли.
— Надо что-то делать, — сказала я Оле. Мало того, что мы проводили время с гостями бесплатно, так ещё могли получить пенальти за невыполнение нормы.
— Японский учить надо! — резюмировала Оля.
Поэтому взялись за японский. Понимая, что мало иметь красивую внешность, гостя надо увлечь беседой. Но трудно это сделать, без знания языка.
— Ой, девочки, сейчас что расскажем, — Оля решила поделиться нашим открытием со всеми, вдруг кому-то это пригодится. — Что? — все повернулись к нам. – Представляете, наши ключи подходят ко всем дверям, в том числе и к дверям клуба! – торжественно произнесла Оля. — Да ладно! — удивилась Шерон. — Не верите, проверьте! — Оля пожала плечами, и мы пошли к себе, — оясуми насай (спокойной ночи, японский). Через полчаса, когда вышли, чтобы смыть косметику, заглянули на кухню. Девочки пили пиво. — О, вы зачем деньги на пиво тратите? — для меня было странно покупать самим пиво, если мы могли пить его в клубе бесплатно в любом количестве. — Так мы и не тратили, — скромно призналась Натали. — Как так? — не поняла я. — Ну, вы же сами сказали, что наши ключи подходят ко всем замкам, вот мы и проверили, — засмеялась Шерон. — Ну, и? — я всё ещё недоумевала. — Ну, и налили там себе пива, всё равно никто не заметит, — призналась Анжелика. — Будете с нами? — Нет, мы спать. А вы молодцы! — похвалила Оля девочек за находчивость. .....
Пятница. Вторая неделя близилась к концу. — Девочки, вы пойдёте сегодня на дискотеку? — спросила нас Шерон.
— Нет, мы спать, — зевнула в ответ Оля.
В прошлую пятницу мы с Олей работали шоу на дискотеке, за это нам не доплачивали, но можно было заработать немного чаевых. В эту пятницу была очередь других девочек.
— Да ладно, вы что такие скучные, пойдёмте веселиться, — не отступала Шерон.
— Прости, мы на работе навеселились, сегодня больше не хочется, — и мы ушли к себе в комнату. Переоделись, смыли косметику и уселись за наш маленький столик, предварительно нарезав миску овощного салата.
— Слушай, так хочется чеснока, у нас же он есть? Давай в салат нарежем!
Я была не против.
Нарезав в салат чеснока, посыпав солью, полив оливковым маслом, мы сели трапезничать. Аромат стоял превосходный. Отправив в рот ложку салата, я даже прикрыла глаза в предвкушении. Но вдруг почувствовала сладкий вкус. Это было очень неожиданно. Оля в это время проделала то же самое. Мы уставились друг на друга и стали смеяться.
— О..., а чего он сладкий то? — спросила я.
— Понятия не имею, — пожала плечами Оля.
Мы вытащили упаковку мелкого белого порошка, которую купили в хякуйеншопе с уверенностью, что это соль. Открыли и попробовали.
— Блин, он сладкий, — констатировала я.
— Похоже, это сахар, — согласилась Оля.
Читать мы не умели, а в России сахар отличается от соли. Он не такой мелкий и не такой белый. В Японии сахар выглядит точно как соль.
— Может тогда ещё чеснока, не выбрасывать же? — предложила Оля.
— А давай, — поддержала я, — выбрасывать жалко.
Мы добавили ещё чеснока, пусть сладкий, зато ароматный. По нашему маленькому телевизору шёл концерт, красивая пожилая японка пела энку (народный японский фольклор). С наслаждением съев весь сладкий чесночный салат, мы принялись укладываться спать.
Только я закуталась в своё нежное плюшевое одеяло и опустила голову на беленькую подушку, закрывая глаза, как раздался стук в дверь.
— Да что же такое-то? — проворчала недовольно Оля.
— Может не будем открывать? — сонно предложила я.
В дверь постучали настойчивее. Оля спрыгнула с кровати, включила свет и открыла дверь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий